В центральных губерниях России канун Богоявления назывался иногда «свечками», так как в этот день, после вечерни, когда совершается водосвятие, деревенские женщины ставили к сосуду, в котором освящается вода, перевитые лентами или цветными нитками свечи. Уже один этот обычай показывает, что водосвятие, совершаемое в канун Богоявления, крестьяне считали особенно важным торжеством. И действительно, весь этот день они проводили в строжайшем посте (даже дети и подростки старались не есть «до звезды»), а во время вечерни маленькие деревенские храмы обыкновенно не могли вместить всех молящихся. Особенно велика бывала давка во время водосвятия, так как крестьяне сохраняли убеждение, что чем раньше почерпнуть освященной воды, тем она святее.
По возвращении с водосвятия каждый домохозяин, со всей своей семьей, с благоговением отпивал несколько глотков из принесенной посудины, а затем брал из-за иконы священную вербу и кропил святой водой весь дом, пристройки и все имущество, в полной уверенности, что это предохраняет не только от беды и напасти, но и от дурного глаза. В некоторых губерниях, сверх того, считалось за правило вливать святую воду в колодцы, чтобы нечистые духи не забрались туда и не испоганили воду. При этом, однако, необходимо было строго наблюдать, чтобы никто не брал воды из колодца до утра 19 января (6 января по ст. ст.), то есть до освящения воды после обедни. По совершении всех этих обрядов святая вода обыкновенно ставилась к образам, так как крестьяне не только верили в целебную силу этой воды, но точно так же твердо были убеждены, что она не может испортиться, и что если заморозить богоявленную воду в каком угодно сосуде, то на льду получится явственное изображение креста. Приблизительно такое же священное значение приписывалось крестьянами не только воде, освященной в церкви, но и просто речной воде, которая в канун Крещения получает особую силу. По народному представлению, в ночь с 18 на 19 января (с 5 на 6 января по ст. ст.), в реке купается сам Иисус Христос — поэтому во всех речках и озерах вода «колышется», и чтобы заметить это чудесное явление, необходимо только прийти в самую полночь на реку и ждать у проруби, пока «пройдет волна» (признак того, что Христос погрузился в воду). Это общераспространенное верование создало в крестьянской среде обычай, в силу которого считалось большим грехом ранее чем через неделю мыть белье в той реке, на которой происходило крещенское водоосвящение. Нарушители этого дедовского завета считались приспешниками и помощниками черта, так как при погружении святого креста в воду вся нечистая сила, в страхе и ужасе, не помня себя, бежит от него и, хватаясь за белье, которое полощут в проруби, выскакивает наружу. Вода, почерпнутая из проруби в канун Крещения считалась целебной и помогала в особенности женщинам-кликушам — необходимо было только, идя от проруби, не оборачиваться назад и произносить молитву. С 16.12 до НГ работу не беру. Пишите по всем вопросам магу Россомахе.
В день Крещения, лишь только ударит колокол к заутрене, в деревнях начиналось движение: благочестивые люди спешили зажечь вязанки соломы перед избами (для того чтобы Иисус Христос, крестившийся в Иордане, мог погреться у огня), а особые мастера-любители, испросив благословение у священника, хлопотали на реке, устраивая иордань (прорубь для крещения). С необыкновенным старанием они вырубали во льду крест, подсвечники, лестницу, голубя, полукруглое сияние и вокруг всего этого желобчатое углубление для протока воды в «чашу». Подле чаши, во время богослужения, особый знающий человек сильным и ловким ударом пробивал дно этой чаши, и вода фонтаном вырывалась из реки и быстро заполняла сияние (углубление), после чего длинный восьмиконечный крест точно всплывал над водой и матовым серебром блестел на ее поверхности. На это торжество стекалась обыкновенно масса народа, и стар, и млад — все спешили к иордани, так что толстый лед, в полтора аршина, трещал и гнулся под тяжестью молящихся. Привлекала прихожан не только красота зрелища и торжественность богослужения, но и благочестивое желание помолиться, испить освященной воды и омыть ею лицо. Находились удальцы, которые даже купались в проруби, памятуя, что в освященной воде человек не может простудиться (как выше было сказано, всего больше купались те, кто на Святках рядился и надевал «хари»).
Праздник Крещения Господня принадлежит к числу тех, которые больше других очищены от языческих наслоений, хотя и здесь имелись своеобразные обряды и обычаи, в которых христианская вера как бы переплетается с языческим суеверием. Из числа та-ких обычаев можно, например, указать на «освящение скота» самими крестьянами. После обедни, которая на Крещение заканчивается рано утром, крестьяне расходились по домам и поздравляли друг друга с праздником; потом один из членов семьи брал с божницы икону с зажженною перед ней свечой, другой — кадильницу, третий — топор, четвертый (обыкновенно сам хозяин) надевал вывороченную наизнанку шубу и брал миску с богоявленскои водой и соломенное кропило. С 16.12 до НГ работу не беру. Пишите по всем вопросам магу Россомахе.
Сделав эти предварительные приготовления, вся семья отправлялась на скотный двор в следующем порядке: впереди, согнувшись, сын или брат хозяина нес топор, острием книзу, так что оно касалось земли; за ним кто-нибудь из женщин нес икону (по большей части Воскресения Христова), далее шли с кадильницей и, наконец, хозяин с чашею воды. Шествие совершалось торжественно, среди полнейшего молчания, причем процессия останавливалась посреди двора, где был разложен особый корм для скота: испеченный, разломанный на куски хлеб, ржаные лепешки, сохраненные для этой цели от праздника Рождества Христова и Нового года, хлеб в зерне и немолоченные снопы ржи, овса и других хлебных злаков, оставленные к этому дню с осени (оставляли обыкновенно по шесть снопов каждого хлеба). Когда процессия останавливалась, хозяйка выпускала из хлева до тех пор запертую скотину, которая с недоумевающим видом бродила по двору и, наконец, накидывалась на лакомую пищу. Между тем процессия обходила вокруг скотины с образом, причем хозяин окроплял святой водой каждую голову крупного и мелкого скота в отдельности. Этот обход делался три раза, после чего топор крестообразно перебрасывался через скот, и участники процессии направлялись обратно в избу.
Определить истинный смысл этого обычая сами крестьяне не могли, и объяснения их разноречивы: одни говорили, что соблюдение этого обряда угодно Богу, другие уверяли, что обряд имеет в виду умилостивление домового, который-де не будет обижать скотину кормом, третьи, наконец, свидетельствовали, что таким путем скот гарантируется от падежа, так как всякая скотская болезнь пресекается топором, брошенным на крест. Но, кажется, проще всего будет предположить, что обряд этот возник во времена отдаленной древности, когда храмов Господних было еще мало и когда благочестивые хозяева, по нужде, сами должны были исполнять обязанности священников, окропляя святой водой свою скотину. Тогда же этот, в основе своей христианский, обычай подвергся языческим искажениям, и явился топор, пресекающий изурочье и напуск болезни на скотину, и вывороченная наизнанку шуба, как средство угодить бесам, которые все носят наизнанку. Таким образом, в данном обычае нетрудно установить все признаки того двоеверия, которое, как ржавчина, насквозь проело христианские обряды наших крестьян. С 16.12 до НГ работу не беру. Пишите по всем вопросам магу Россомахе.
С той же целью — предохранить скот от болезней и от порчи колдунов и ведьм — крестьяне некоторых губерний считали за правило непременно приезжать, а не приходить на крещенские богослужения.
Из числа других крещенских обрядов и обычаев можно указать на особый вид гаданий и на смотрины невест, приуроченные к этому дню. Гадания на Крещение, в общем, те же, что и на Новый год, и на Святки.
Исключение составляет лишь так называемое гадание с кутьей, состоящее в том, что гадальщицы, захватив в чашку горячей кутьи и скрыв ее под фартуком или платком, бежали на улицу и первому попавшемуся мужчине швыряли в лицо кутьей, спрашивая его имя.
Еще более оригинален другой вид специального крещенского гадания: в сочельник, после заката солнца, девушки нагие выходили на улицу, «пололи» снег, кидали его через плечо и затем слушали — в которой стороне послышится что-нибудь, в ту сторону и замуж выдадут.
В самых глухих местах, где еще не исчезли предания старины и где браки устраивались с патриархальной простотой, по выбору родителей, сохранялся обычай устраивать на Крещение так называемые дивьи (девичьи) смотрины. Смотрины происходили либо в церкви, во время литургии, либо на городской площади, где катались матери с дочками, а мужской пол стоял стеной и производил наблюдение. Все невесты, наряженные в лучшие платья и разрумяненные, выстраивались в длинный ряд около иордани. При этом каждая старалась выставить напоказ и подчеркнуть свои достоинства.
Между невестами (называемыми также славушницами) прохаживались парни, сопровождаемые своими родительницами, и выбирали себе суженую. При этом, как водится, заботливая родительница не только внимательно рассматривала, но даже щупала платья девиц и брала их за руки, чтобы узнать, не слишком ли холодны руки у славушницы. Если руки холодны, то такая невеста, хотя бы она и обладала всеми другими качествами, считалась зябкой и потому не подходящей для суровой крестьянской жизни. (Славушницы выходили на смотрины обязательно с голыми руками, без рукавиц.)
С праздником Крещения Господня связано в народной Руси немало поверий, относящихся к судьбе человека. Так, например, если кто-нибудь крещен в этот отверзающий небеса над землею день, то, по народной мудрости, быть ему счастливейшим человеком на всю жизнь. Добрым предзнаменованием считалось также, если устраивалось в этот день рукобитье свадебное: в мире да согласии пройдет жизнь новобрачной четы. В некоторых местностях выходили вечером в Крещение девушки окликать суженых. Если попадется навстречу им молодой парень — быть добру, старик — надо ждать худа.
День Богоявления ознаменовывался в старой Москве праздничным царским выходом, не имевшим себе подобного по торжественности. Со всей Руси съезжались к этому дню бояре и всякий именитый люд в Белокаменную, и был этот съезд ради царского лицезрения, из охоты полюбоваться редким великолепием торжества. Чин крещенского освящения воды совершался патриархом на Москве-реке. Собиралось вокруг иордани до четырехсот тысяч народу. Государь шествовал в богатом царском наряде сначала в Успенский собор, а оттуда на освящение воды, среди стоявшего стеной ратного строя стрельцов, поддерживаемый стольниками из ближних людей. Гости, приказные, иных чинов люди и многое множество народа окружали шествие венценосного богомольца. Само действо освящения воды совершалось так же, как и в более позднее время.
Возвращался крестный ход по прежнему чину. Царь, отслушав в Успенском соборе отпускную молитву, возвращался в царские палаты, а на Москве — «по улицам, по переулкам и во дворах» — начиналось последнее празднование Святок. Люди почтенные принимались за пиры-беседы, молодежь — за песни-игры утешные, а гуляки, помнящие прежде всего присловье «Чару пити — здраву быти!», — за любимое Русью «веселие».
